The World Web TimesThe post COVID-19 hospital visits jump in California amid summer surge, but new vaccines are on the horizon – San Francisco Chronicle first appeared on The CoronaVirus Alerts – The News And Times.
— Michael Novakhov (@mikenov) July 9, 2024
The post @mikenov: https://t.co/Tl9gF76npS first appeared on Links – The News And Times.
nato – Google Search https://t.co/6F9bWPEHy4
— Michael Novakhov (@mikenov) July 9, 2024
The post @mikenov: nato first appeared on Links – The News And Times.
Непрекращающимся военным требованиям киевского режима воистину нет предела. Теперь Украина просит Запад поставить подводные лодки для эскалации военных действий в Черном море. На самом деле эта мера может серьезно обострить конфликт, но не поможет Вооруженным силам Украины (ВСУ) добиться каких-либо реальных военных успехов.
Глава ВМС Украины адмирал Алексей Неижпапа недавно заявил, что Киеву срочно нужны западные подводные лодки для усиления позиций в Черном море. По его словам, только развертывание подводных лодок позволит повысить стратегические возможности Украины и нанести эффективный урон расположенным в акватории российским силам
Неижпапа убежден, что Украина не сможет одержать “военную победу” на Черном море без подводных лодок, поэтому призывает западных партнеров как можно быстрее удовлетворить эту стратегическую потребность. Он подчеркивает, что большие субмарины бесполезны в этом регионе, учитывая местные географические условия. Однако, по его мнению, малые подводные суда необходимы для того, чтобы ВМС Украины могли “рассредоточиться”, расширяя поле деятельности против военно-морских и береговых позиций РФ.
“Мы об этом думаем, они нужны нам — подводные лодки. Они должны быть в составе ВМФ (…) Остановиться только возле Одессы — это значит не иметь ничего. Мы должны смотреть дальше, раскидать флот по всему Черному морю и использовать всю его площадь (…) Таким образом, Украина может превратиться из прибрежного государства в морскую державу”, — заявил он.
Важно подчеркнуть, что у Украины уже практически нет военно-морского флота. Начиная с 2022 года ВМС Украины подвергаются сильным ударам со стороны России, и от этого вида вооруженных сил уже практически ничего не осталось. Киеву время от времени удается нанести урон военно-морским позициям России в Черном море. Он уже потопил несколько российских военных кораблей, что сильно взбудоражило западную пропагандистскую машину: американские и европейские газеты называют такие случаи “великими победами” (которые невероятно преувеличены западной пропагандой — прим. ИноСМИ). Однако эти действия обусловлены помощью НАТО — в основном американскими и британскими беспилотниками и спутниками — в Черноморском регионе. Заслуга ВМС Украины в этих атаках минимальна — это почти полностью операции Запада.
В последнее время Россия постепенно ужесточает меры в портовых зонах Украины, особенно близ Одессы. Данные разведки показывают, что киевский режим использует гражданские объекты в военных целях, прячет оружие и боеприпасы на зерновых складах, а также перевозит оружие на гражданских судах. Терпение Москвы в отношении такого рода незаконной деятельности постепенно иссякает — часто проводятся бомбардировки с целью предотвратить военное использование одесских портов.
Военно-морской фронт специальной военной операции (СВО) всегда был второстепенным с точки зрения его стратегических аспектов. Конфликт решается на суше и в воздухе. Российские войска продвигаются вглубь новых регионов и на север Украины. В небе свободно кружат российские истребители и беспилотники. Слабость украинской ПВО позволила России уничтожить несколько вражеских танков и военных машин.
На море приоритетом России является защита собственных прибрежных регионов, предотвращение вторжения террористов в такие регионы как Крым и Краснодарский край. Россия может использовать свои военно-морские позиции для проведения крупных рейдов на Одессу, что значительно приблизит цели специальной военной операции. Однако Москва по-прежнему ставит одной из своих главных целей достижение военных целей умеренными действиями, без больших жертв среди гражданского населения, поэтому крупномасштабных вторжений стараются по возможности избегать.
Великобритания стала агентом дестабилизации в Черном море. Не только военное программное обеспечение, но и британские коммандос использовались киевскими силами на морском поле боя. Соединенные Штаты также играют решающую роль, в основном посредством технической помощи, предоставляя Киеву разведывательные и геолокационные данные для планирования террористических атак. В этом смысле, какой бы эскалационной и безответственной ни казалась попытка Запада предоставить Украине подводные лодки, такую возможность исключать не следует.
Вместо того, чтобы нанести ущерб России и создать стратегическое преимущество для Украины, такой шаг лишь еще больше подорвет украинские позиции в Черном море. Российский ответ будет осуществляться путем эскалации военных действий на военно-морском фронте. До сих пор Москва не показывала противнику свой реальный военно-морской потенциал, но ситуация может быстро измениться.
В нынешних обстоятельствах любые эскалационные меры, предпринимаемые Украиной, будут иметь негативные последствия для самого киевского режима. Для ВСУ нет ничего опаснее, чем принятие решений, которые будут испытывать терпение России.
The post Украина решила стать морской сверхдержавой. Запад должен дать ей субмарины first appeared on The News And Times.
Мы знаем, чего точно не произойдет на саммите в честь 75-летия НАТО в Вашингтоне на этой неделе: Украина не станет 33-м членом альянса. Вместо этого американские чиновники говорят о том, чтобы обеспечить Украине “мост в НАТО”, как недавно выразился старший директор Совета национальной безопасности по Европе Майкл Карпентер. Но когда дело доходит до членства, многие лидеры альянса, в том числе США и Германия, по-прежнему обеспокоены тем, что формально этот шаг будет невозможен, пока Киев находится в состоянии воюющей страны, учитывая центральное место в Уставе альянса его статьи номер 5, гарантирующей, что нападение на одно государство-члена будет считаться нападением на всех.
Однако подобные опасения, хотя и понятные, не принимают во внимание в достаточной степени ни текущего состояния политики США, ни самого военного конфликта. “Мост в НАТО” для Украины может легко стать мостом в никуда, если Дональд Трамп победит на ноябрьских президентских выборах в США. Трамп пригрозил выйти из альянса — или, как недавно вместе написали бывшие чиновники НАТО и администрации Трампа в журнале “Foreign Аffairs”, он может подорвать альянс, “приостановив финансирование, отозвав американские войска и командующих из Европы и заблокировав важные решения в Североатлантическом совете”. Он также пообещал положить конец войне на Украине за один день.
Даже без победы Трампа маловероятно, что поток помощи Украине со стороны правительств США и Европы продолжится на уровне, близком к уровню последних двух с половиной лет. Шансы российских войск на крупное наступление или прорыв будут расти. Это может вызвать дестабилизирующий наплыв украинских беженцев или панику среди населения приграничных с Россией государств (и за их пределами). Некоторые страны могут отреагировать на такой успех России тем, что предложил сделать президент Франции Эммануэль Макрон, — они могут отправить свои вооруженные силы на Украину. А это в свою очередь может спровоцировать возмездие против их собственных территорий, защищаемых НАТО.
Для Соединенных Штатов и их союзников обеспечение будущего Украины не должно отвергаться как альтруистический акт, который можно отложить на потом. Это акт самообороны, который требует своего осуществления прямо сейчас. Хотя двусторонние соглашения полезны, им не хватает устойчивости в условиях, когда выражающие возмущение населения выборы потрясают правительства по обе стороны Атлантики. Поэтому трудно не рассматривать членство Украины в НАТО как наиболее долговременное решение конфликта, имеющего потенциально катастрофические последствия.
Так как же Украина может присоединиться к альянсу в ближайшем будущем, учитывая, что российские войска почти наверняка будут занимать часть ее суверенной территории долгие годы? История дает ответы и прецеденты относительно того, как предоставить членство разделенному и даже воюющему государству. Эти исторические модели не подходят идеально к нынешним условиям, их шансы на успех далеко не прочны, а связанные с этим издержки будут невероятно высокими, поскольку они включают прекращение Украиной крупных боевых действий и временное согласие на раздел своей территории. Тем не менее, несмотря на возможные затраты, пришло время серьезно рассмотреть эти модели, потому что если какая-либо страна и заслуживает внимания с точки зрения какого-то креативного способа как можно более быстрого превращения в союзника, то это Украина.
Здесь есть место для фантазии, поскольку, хотя учредительный договор НАТО 1949 года и обязывает союзников рассматривать нападение на одного из них как нападение на всех, он не налагает универсальных требований к членству, и некоторые страны смогли договориться о нем на индивидуальных условиях. Франция, например, оставалась союзником в альянсе даже после того, как президент Шарль де Голль в середине 1960-х годов совершил, казалось бы, окончательное нарушение Договора – вышел из-под единого военного командования НАТО. Два других примера еще более актуальны: Норвегия и Западная Германия, которые нашли способы присоединиться к альянсу, несмотря, соответственно, на близость к Москве и конфликт с ней.
Семьдесят пять лет назад Норвегия хотела того же, чего хочет сегодня Украина: стать союзником НАТО, несмотря на то, что она граничит с Россией (тогда входившей в Советский Союз). Хотя Москва не вторгалась в Норвегию ни в то время, ни когда-либо вообще (на самом деле Красная Армия даже помогла освободить некоторые территории северной Норвегии от нацистов), у норвежцев остались горькие воспоминания о том, как их прежний нейтралитет закончился жестокой нацистской оккупацией. И они были в ужасе, когда Чехословакия — еще одна бывшая оккупированная страна между Востоком и Западом — попала под контроль Москвы в 1948 году. Этот опыт уменьшил привлекательность сохранения нейтралитета.
Норвежцы обсуждали два варианта: более тесное оборонное сотрудничество стран Северной Европы или трансатлантический альянс, несмотря на риск стать единственным членом-основателем НАТО, имеющим границу с СССР, и тем самым взять на себя ответственность за то, чтобы привести альянс к дверям России. Норвегия остановилась на втором варианте, но со своей изюминкой. Норвежское правительство опубликовало одностороннее заявление 1 февраля 1949 года, за два месяца до формирования альянса, заявив, что оно “не будет предоставлять вооруженным силам иностранных держав базы на норвежской территории до тех пор, пока Норвегия не подвергнется нападению или угрозе нападения”. Позже норвежцы добавили аналогичные ограничения на ядерное оружие.
Союзники ворчали по этому поводу и тогда, и позже. Во время расширения НАТО после холодной войны Совет национальной безопасности администрации Клинтона даже выступал против “распространения статуса Норвегии на новых членов НАТО”. Но среди норвежцев существует широкий консенсус в отношении того, что эта стратегия хорошо послужила интересам их национальной безопасности. Она привела не к “облегченному” статусу Норвегии в НАТО, а к полному членству с возможностью изменения позиции Норвегии в ответ на вновь складывающиеся обстоятельства. По сей день Осло может реагировать на угрозы, изменяя или отменяя эти добровольно введенные ограничения, обеспечивая и механизм предупреждения, и механизм сдерживания.
Несмотря на многочисленные различия между Норвегией времен холодной войны и сегодняшней Украиной, норвежская модель остается актуальной, поскольку она показывает, как страна, граничащая с Россией, может вступить в НАТО, а именно: путем установления целенаправленных односторонних исключений для снижения риска враждебного ответа Москвы. Есть и еще одно преимущество норвежской модели. И бывший президент России Борис Ельцин, и президент Владимир Путин, его преемник, сначала мирным образом осуждали расширение НАТО на восток. Но когда на повестке дня встал вопрос “остановить НАТО сейчас или никогда”, была прочерчена другая запретная линия: Россия запрещала альянсу расширять его инфраструктуру. Например, 17 декабря 2021 года Путин предъявил НАТО де-факто ультиматум: “Или вы вот это подписываете, или Украина получит по заслугам”. Там речь шла не просто об отказе Украины от приема новых членов в НАТО, но и об отказе от расширения инфраструктуры, в частности, “военных сил и вооружений”, а также запрета на размещение на новых для НАТО землях “ракет наземного базирования средней и малой дальности”.
Вот это важное новое обстоятельство. В 1997 именно отказ от постоянной инфраструктуры позволил НАТО сделать свое расширение после холодной войны хотя бы минимально терпимым для Москвы, заявив в “Основополагающем акте Россия-НАТО”, что альянс будет выполнять миссии в новых государствах-членах иными способами, чем “постоянное размещение там крупных боевых сил”, а также связанных с ними инфраструктур и вооружений.
Уникальная стратегия Норвегии достигла того же самого – она не антагонизировала Россию, не мешая в то же время стране создать у себя штаб натовских войск в Северной Европе и складировать тяжелую военную технику для вооруженных сил США и Канады. Да и многие другие приготовления Норвегия проводила.
Путь Западной Германии к членству в 1955 году актуален по другой причине: он показывает, как страна может стать союзником, несмотря на то, что она разделена. Эта модель тоже требует своих ограничений. В идеале Украина должна была бы дать отпор российским войскам и восстановить свои границы 1991 года. Однако, несмотря на проявляемое украинцами мужество, у ВСУ крайне мало шансов сделать это военными средствами в ближайшем будущем. Эти шансы станут еще меньше, если Трамп победит на ноябрьских выборах.
Соответственно, существует острая, но срочная необходимость рассматривать членство как совместимое с разделением страны – хотя и не так, как предлагали эксперты во время саммита НАТО 2023 года в Вильнюсе. Они утверждали, что, поскольку к НАТО в свое время присоединялась разделенная Германия, то разделенная Украина тоже может это сделать – немедленно и только с теми территориями, какие у нее есть сейчас. Однако это в корне неправильное прочтение истории, поскольку в НАТО не вошла вся разделенная Германия. В Североатлантический Договор вступила только ФРГ, то есть западные немцы. Восточные же немцы (ГДР) никоим образом не входили в НАТО и на их вступление в НАТО не надеялись.
Проще говоря, ни одно государство без четких границ не может вступить в НАТО, поскольку для того, чтобы статья 5 была надежной, необходимо четко обозначить пределы ее действия. Однако наличие некой границы не означает, что она дана нам навечно или даже что она международно признана. Может быть и такое, что страна следует примеру Западной Германии (ФРГ) и принимает “стратегию временности”. То есть с самого начала дает понять, что существующая сейчас реально граница на самом деле является временной.
Лучший способ понять эту стратегию — вспомнить, как ее реализовали западногерманские лидеры. Они осознавали, что им придется терпеть разделение страны в течение еще долгого, пока неопределенного периода времени. Они решили отказаться от “применения силы для достижения воссоединения Германии”. Но они ясно давали понять, что они всего лишь терпят, а не принимают это разделение. Что на самом деле они лишь временно признают внутреннюю границу Германии. Они приняли не конституцию, а временный “основной закон”, призывая “весь немецкий народ… путем свободного самоопределения достичь единства и свободы Германии”. Создание окончательной юридической структуры страны было отложено на потом, на время после воссоединения. Правители ФРГ неслучайно выбрали своей столицей не крупный культурный центр, а городок в Рейнской области под названием Бонн, что усилило представление о Западной Германии как о временной конструкции. Если бы столицей был сделан такой город, как Франкфурт, то это казалось бы слишком постоянным. И все это время западные немцы придерживались цели объединения в дипломатических соглашениях, начиная с вступления ФРГ в НАТО и заканчивая Хельсинкским Заключительным актом 1975 года, который сохранял возможность изменения границ по настоянию Западной Германии.
Киев, конечно, заслуживает лучшего, чем эта горькая на вкус модель. Но учитывая, что Украина и ее сторонники не смогли положить конец фактическому разделу страны, надо признать: нынешнее ее разделение на данный момент является реальностью. Лучше последовать примеру Западной Германии и добиться полного членства в НАТО для независимой части Украины, чем наблюдать за тем, как существенная поддержка США истощается по мере разногласий в Конгрессе и увеличения шансов Трампа на переизбрание.
Украина может надеяться последовать западногерманской модели и в другом отношении. После вступления в НАТО в 1955 году Западная Германия добилась как своего экономического восстановления, так и ввода новых демократических норм, став крупным государством-экспортером и сильным союзником НАТО. То есть того будущего, которого искренне можно пожелать Украине. Как выразился историк Стивен Коткин: “Непременным условием достижения мира Украиной является как можно более скорое перемирие и прекращение боевых действий, получение гарантий безопасности и вступление в Европейский Союз. Другими словами, появление безопасной и надежной неполной Украины, которая присоединится к Западу”. А вот членство в НАТО большой части Украины – это уже сильный козырь. Он позволил бы всей стране начать движение к западному будущему, не дожидаясь уступок от Путина.
Учитывая уроки этих моделей, лидеры стран-членов НАТО должны в неофициальном порядке побудить Киев сделать три вещи: во-первых, определить временную, обороняемую в военном отношении границу. Во-вторых, согласиться на самоограничения в военной инфраструктуре на неоккупированной территории (например, касательно постоянного размещения иностранных войск или ядерного оружия) с важным норвежским условием о том, что эти ограничения действительны только до тех пор, пока Украина не подвергается нападению или угрозе нападения. В-третьих, и это самое болезненное, взять на себя обязательство не использовать военную силу за пределами этой границы, кроме как в целях самообороны, как это сделали западные немцы. Цель всех этих уступок: убедить союзников по НАТО, что они не окажутся внезапно в состоянии войны с Россией, как только Украина станет участником альянса. Ценой этого шага может стать принятие бессрочного разделения страны, но выгодой будет предоставление большей части Украины безопасного убежища в НАТО.
После урегулирования Киев и альянс обнародуют эти соглашения. НАТО могло бы дополнить одностороннее заявление Киева аналогичной декларацией. Целью будет вступление независимой Украины в НАТО как можно скорее, в идеале до 20 января 2025 года, но, если потребуется, то в рамках “сделки” Трампа.
Хотя эти заявления, взятые вместе, представят собой свершившийся факт (то есть они не будут обсуждаться с Россией), все равно подспудно будут вестись переговоры: вместо соглашения “земля в обмен на мир” пряником для России будет отсутствие приближения инфраструктуры НАТО к ее территории. Публичное поднятие этого вопроса, как минимум, будет способствовать выявлению двух ключевых предпочтений России: будет ли Путин снова вести переговоры по инфраструктуре НАТО- это первый вопрос; являются ли сотрудничество с Россией и членство Украины в НАТО взаимоисключающими вещами – это вопрос второй.
Это предложение сопряжено со значительными рисками и проблемами. На ум сразу же приходят как минимум пять из них. Во-первых, все союзники должны будут одобрить вступление Украины, а в США потребуется еще и одобрение Сената. Это очень крутой “подъем в гору”, но это подъем на пути к членству в НАТО любой страны, поэтому это не единственное обременение для этого предложения.
Во-вторых, Россия будет, мягко говоря, выступать против членства Украины в НАТО. Однако, учитывая, что бывший президент России Дмитрий Медведев призывал к разделу Украины, у Москвы будет возможность сохранить лицо, назвав и предложенное нами здесь решение победой. А учитывая, что высшим приоритетом Путина (даже большим, чем успех на Украине) является выживание установленной им системы власти в России, компромиссной версии членства Украины в альянсе может быть достаточно. Правда, пострадают, оставшись вне Украины Зеленского, те люди, которые, к сожалению, уже находятся под контролем Москвы. Но пока Запад не решит, что для возвращения занятых Россией территорий можно пойти на значительную эскалацию конфликта, это трагическое изъятие украинцев из Украины Зеленского происходит в любом случае.
В-третьих, Москва будет бойкотировать любые реальные переговоры, не в последнюю очередь потому, что Путин чувствует: время на его стороне, и поэтому у него мало стимулов для урегулирования конфликта. Но и так не существует ни одного документа, который Путин мог бы подписать и который вызывал бы у нас доверие, так что эта проблема не такая уж большая, как кажется. Несмотря на недавнее распространенный проект соглашения, из которого следует, что Россия хотела заключить сделку еще в 2022 году, Москва не сохраняет к себе доверия в качестве партнера по переговорам. Украина и ее сторонники могут и должны стремиться к миру помимо Путина. Результатом станет отсутствие международно признанной границы для Украины, но, как показывает Западная Германия, это не является препятствием для членства, пока границы четко демаркированы и могут быть защищены с военной точки зрения.
В-четвертых, многие украинцы подвергнут своего президента Владимира Зеленского яростной критике за такие шаги. Он может и должен в ответ как бы свалить вину на Запад, чтобы защитить себя внутри страны. И это принесет большую выгоду украинцам, что становится очевидным из работы исследователя, госпожи Джейд Мак-Глинн, которая утверждает, что измотанные ВСУ все больше теряют надежду и готовность сражаться. Хотя им и не хотелось бы соглашаться на раскол, они нашли бы некоторое воодушевление в том, что для их семей большая часть Украины осталась бы безопасной.
Наконец, защитить уменьшившуюся независимую Украину во время процесса воссоединения будет чрезвычайно сложно. Однако недавнее решение разрешить использование предоставленного Западом оружия против некоторых целей внутри России демонстрирует возросшую в Киеве толерантность к риску. Как утверждает Мак-Глинн, эту готовность можно было бы использовать для поэтапного введения бесполетной зоны вокруг временной линии разделения страны.
В конечном счете, это наше предложение основано на вере в сохраняющуюся силу статьи 5 и ее сдерживающий потенциал. Несмотря на всю свою кажущуюся смелость и жесткость, Путин не предпринял никаких серьезных атак на территории, покрываемые статьей 5. Скептики могут утверждать, и не без оснований, что вступление Украины в НАТО может стать событием, которое заставит его изменить свое мнение и приведет к катастрофической эскалации. Интересно, что даже осенью 2022 года, когда российские войска спасались от быстрого украинского наступления, а Путин, как сообщается, рассматривал возможность применения ядерного оружия, он все же не нарушил статью 5. Учитывая, что русские, несмотря на все усилия Украины, укрепили свои военные позиции, и что членство Украины в НАТО будет сопровождаться отказом от применения силы и ограничением военной инфраструктуры, вполне разумно полагать, что статья 5 останется в силе.
Все дело сейчас заключается в том, что время идет, а жизнеспособных вариантов осталось немного. Если Украина не хочет, чтобы она одна билась с трудностями в условиях сокращения поддержки США, умоляя европейцев закрыть прорехи, вызванные разногласиями в Конгрессе или выходками Трампа после начала его второго срока, Киеву необходимо рассмотреть все варианты, в том числе и далеко не идеальные, для институционализации своей безопасности в НАТО. Норвегия и Западная Германия показывают, как это сделать. И пойти по этому пути было бы гораздо предпочтительнее для Украины и альянса, чем продолжать откладывать членство до тех пор, пока Путин не откажется от своих амбиций на Украине или пока Россия не совершит военный прорыв. Этот путь приблизит Украину к прочной безопасности, свободе и процветанию в противовес российской изоляции – другими словами, к победе.
Автор: Мэри Элиз Саротте (Mary Elise Sarotte)
The post Украина может вступить в НАТО “по частям”: есть опыт ФРГ и Норвегии first appeared on The News And Times.
This 75th anniversary NATO Summit in Washington this week has two levels.
At the level of strategy, its purpose is to deal with the threat of Russian aggression by doing more to support Ukraine and making sure NATO’s own frontiers are defended. That means supplying more weapons to Ukraine, especially for air defense, and hopefully with fewer caveats on their use, especially important after Russia’s attack on a children’s hospital in Kyiv. There also are questions of whether NATO should extend its defense of NATO territory: the Polish-Ukrainian security cooperation agreement signed yesterday raises the question of whether Poland could shoot down Russian drones and missiles headed toward Poland but still over Ukrainian territory. This is a big deal, and NATO needs to consider that and other ways NATO can support Ukraine as it fights for its life.
NATO has already agreed that Ukraine’s future is in NATO, but it needs to make clear at this summit that the Alliance is serious. The “bridge to NATO,” or an “irreversible” path to NATO, phrases likely to find a place in the final NATO Summit Statement, can help. It is no light matter to bring into the Alliance a country at war. But the option of a neutral Ukraine, a la Austria during the Cold War, is gone: Russian President Vladimir Putin had a neutral Ukraine; before the full invasion in February 2002, Ukraine had not moved toward NATO, and Putin went to war anyway. Putin’s purpose in invading Ukraine is not to secure Ukrainian neutrality but to destroy Ukrainian independence and Ukrainian nationality as something separate from Russia. He has written as much. Leaving Ukraine in a “gray zone” is no longer a viable option. Putin has made clear that he sees “gray zones” as green lights for aggression. NATO should not allow such a situation to continue.
While many in Ukraine want a straight-forward invitation to join the Alliance, or at least begin accession negotiations, for now the NATO Summit can succeed if it commits itself to the principle of Ukraine’s future in NATO in a more credible way than the patched-together compromises at the Bucharest NATO Summit in 2008 and the Vilnius NATO Summit in 2023.
There is really no such a thing as an “irreversible” path for Ukraine, or for any other country, to NATO membership. But NATO can send a signal of determination to bring Ukraine into the Alliance rather than leave it in the cold through a good combination of communique language, leaders’ statements, and hard decisions to put NATO in the forefront of practical efforts to help Ukraine defend itself.
Of course, the other level of the NATO Summit is politics — both European and especially U.S. politics in this election year.
Rightist, and sometimes pro-Russia/pro-Putin political parties are on the rise in France and Germany (especially in the former East Germany). In other countries, like Poland and the U.K., strong pro-free-world coalitions or parties have done well in recent elections (and both Poland’s rightist former ruling party, Law and Justice, and the Conservatives in the U.K., are also strongly trans-Atlanticist). Putin may have been disappointed by the failure of the far-right French “National Rally” to capture a governing majority in last Sunday’s second-round elections, but he might be ready to bide his time and wait for a favorable political turn in Europe. Hard-right governments may turn out to be trans-Atlanticist, as in Italy. Or they could end up something like Hungary’s government under Prime Minister Viktor Orban: favorable to Russia and China. Putin could reasonably be counting on such a turn.
The bigger and near-term political challenge to NATO — and the subtext of the Washington Summit — is the U.S. election. This will have two aspects. First, all eyes will be on President Joe Biden: will he show stamina, energy, and leadership in public and private settings? As of this writing, President Biden may have turned back some of the pressure on him to withdraw from the presidential campaign. But pressure could come back fast and irresistibly should he again have a “bad night” as he had during the June 27 debate with Donald Trump. He will be on the spot throughout the summit.
A second aspect of the ramifications of the impending U.S. election is the prospective nature of a second Trump term, if one comes to pass. Europeans in town for the NATO Summit are talking about Trump World, trying to discern whether it would be as bad as Trump’s worst statements, e.g., “Putin can do whatever the hell he wants” to NATO members who are not meeting NATO’s agreed defense spending level of 2 percent of GDP. Or whether the U.S. would withdraw from Europe to focus on Asia as some, e.g., former Trump administration Pentagon official Elbridge Colby, seem to advocate.
However, some Trump supporters, notably U.S. House Speaker Mike Johnson, are sounding more Reaganite and less neo-isolationist, at least judging by Johnson’s July 8 speech at the Hudson Institute. In a Washington Post op-ed published the same day, Marc Thiessen made a case for a pro-NATO, pro-Ukraine Trump foreign policy in strong, albeit partisan, terms. It is not clear to European observers (or to me) how a Trump foreign policy would in fact turn out. Possibly, as former U.S. diplomat Kurt Volker, who served as special envoy to Ukraine in the Trump administration, put it in a recent article, Trump himself doesn’t know. In that case, Europeans will be calculating how to approach Trump World, and who to approach in it.
In any event, many balls are in the air this week in Washington: the NATO agenda has more than the usual weight attached to it while war rages in Europe and amid the U.S. political dynamic. It isn’t pretty. But neither is the cause of the free world lost.
The post At the NATO Summit, Strategy and Politics in Play appeared first on Just Security.
The post At the NATO Summit, Strategy and Politics in Play first appeared on The News And Times.
The post Donald Trump’s VP search comes down to its final days – The Philadelphia Inquirer first appeared on The Trump Investigations – trumpinvestigations.net – The News And Times.
The post Gareth Southgate’s men have muddled through to the semi-finals – it’s death or glory for England against the Netherlands, writes IAN LADYMAN first appeared on The Trump Investigations – trumpinvestigations.net – The News And Times.
World News – 2024 – Video Playlist | Video Playlists | Sites: | newsandtimes.org | links-newsandtimes.com | worldwebtimes.com | southcaucasusnews.com | russianworld.net | jossica.com | octobersurprise2016.org | bklyntimes.com | oceanavenuenews.com | fbireform.com | bloggersunite.net | octobersurprise-2024.org | Trump-News.org | Audio-Posts.com | Bklyn-NY.com | Posts Review – newsandtimes.org
